Поэт, публицист, прозаик, литературовед, сценарист, переводчик Софья Оранская

награждена медалью им. ВЕЛИКОЙ КНЯГИНИ ОЛЬГИ 

«ЗА СОХРАНЕНИЕ РУССКИХ ЛИТЕРАТУРНЫХ ТРАДИЦИЙ» —

СПб, Изд. Четыре.

Мария Иванова. Рецензия на книгу «Летопись Любви: Красное-и-Белое». – Литературный журнал «Дети Ра» (№2(207), 2024)

Софья Оранская, «Летопись Любви: Красное-и‑Белое». М.: «Вест-Консалтинг» 2024

С началом цифрового 21‑го века в моду вошла экономия чувств. Множественные психологические журналы, тренинги и пособия внушают жителям новой эпохи, что главное — это нежное и заботливое отношение к себе, эдакий инфантильный эгоизм, который допускает присутствие рядом лишь комфортных условий, предметов и людей. В сегодняшнем понимании взаимная любовь — это когда вместе хорошо и удобно. Любые же сильные эмоции, вспышки страсти, а тем более сердечная боль и страдания объявляются чуть ли не психическим заболеванием, отклонением от нормы, которое срочно надо прорабатывать с психологом и беспощадно выметать веником из души, возвращая ей состояние безмятежной дремоты. Однако люди утонченного, творческого, богемного склада не спешат поддерживать эту модную тенденцию, по-прежнему ностальгируя по искреннему полету чувств, по сильным, порой доходящим до безумия порывам души, и даже по томящей, мучительной боли сердечных ран, которые разрушают гармонию бытия, но одновременно напоминают нам, что мы — все еще живы.

К таким соискательницам и одновременно исследовательницам потаенного мира человеческих страстей относится русская поэтесса, с 1990‑х годов проживающая в Париже, Софья Оранская. Начиная свой новый сборник стихов, охватывающий более чем 25‑летний творческий путь, с выдержки из авторской статьи о природе и сущности подлинной страсти, она определяет ее для себя как завесу, «которая отделяет Мир рациональный от Мира иррационального, Высшего». И если, по определению Антуана де Сент-Экзюпери, любовь рождается там, где двое смотрят в одну сторону, то страсть, по мнению поэтессы, заставляет влюбленных смотреть лишь друг на друга, не замечая вокруг ничего более.

Именно это состояние всепогруженности в переживаемое наисильнейшее чувство, чувство, вышедшее на самый пик, отражает тонкая женская лирика Софьи Оранской, в которой смешение стилей и тяготение к символизму создают ощущение множественности полутонов и недосказанности смыслов.

О, Кара!
Утонуть в твоих карих глазах
как в пламени дерзкой свечи.
Лучи, лучи…
Лучами
стянуть живущее —
льнущее
к звездам — к Юноне…
Авось —
обойдется —
в ливне-потопе сольется
в моря —
в океан —
в замкнутость диких выжженных
ран.

В данном примере сразу бросается в глаза метафорическая отсылка к знаменитой на весь мир Ленкомовской рок-опере Андрея Вознесенского и Алексея Рыбникова «Юнона и Авось»: «Не мигают, слезятся от ветра безнадежные карие вишни…». И это отнюдь не случайно. В самом начале книги стоит посвящение легендарному исполнителю главной роли, выдающемуся советскому актеру театра и кино Николаю Караченцову. Возможно, потому что он (особенно в роли графа Рязанова!) буквально воплощал собой пламенный, страстный темперамент, покоряя силой своей артистической энергетики тысячи сердец, заставляя зрителей рыдать навзрыд над бессмертными строчками, ставшими притчей во языцех: «Ты меня никогда не увидишь, ты меня никогда не забудешь»… Кстати, и они изящно обыграны на страницах поэтического сборника Софьи Оранской «Летопись Любви: Красное-и‑Белое»:

Эти крылья — стаи вороньи.
Эти ветры — зяби на водах.
Будет день — никогда не увидишь.
Будет ночь — никогда не забудешь…

Опыт художественного исследования любви и страсти в лирических стихах автора многогранен и разносторонен. Здесь и чудо взаимного погружения, и восторг разделенного чувства, и болезненный разрыв с неминуемым разочарованием, который все же не обрывает полета сильной, страстной души, всегда находящейся в поиске:

И нет последнего предела.
Предел — великий горизонт.
И я в величье том посмела
Открыть второй в тех войнах фронт —

Тем предсказанием Эпохи.
И ты, тот любящий, прощай!
Зачем нам на прощанье вздохи?
Любить меня — не обещай.

Переходя от классической силлаботоники к смелому авангарду, обращаясь к традициям поэтов‑символистов Серебряного века и одновременно создавая собственные оригинальные, самобытные образы на русском и французском языках, Софья Оранская пробуждает в читателях знакомый каждому волнующий трепет воспоминаний о собственных любовных переживаниях и возвращает ощущение свежести уже, казалось бы, давно позабытого первого чувства.

Мария ИВАНОВА

Соприкосновение

Н.К.

Я посылаю – чрез границы –
Тебе мой нежный поцелуй.
Так, чтоб сказал: «Еще… раздуй!»
Так, чтоб соприкоснулись лица.
Чтоб зеленел ствол стойких туй.—

И пусть увяли эти розы.
И пусть тот-вечер проклят был.
И пусть… О, хватит нам тех сил,
Чтобы губами пить те слезы,
Чтоб снова тот маяк светил.—

Иль это свет в конце туннеля?
Иль свечи верности в руках?
Иль голос вновь рожденных птах?
Иль просто – мы за этих пели,
С рубцами боли на губах.—

И вот за то ли – чрез границы –
Принес мне ветер жар тех губ.
И слышала: «Прости! Я груб!»
И здесь соприкасались лица –
Так, что качался старый дуб!—

Январь 2003г., Париж

Рецензия В. Киулиной на книгу поэта Софьи Оранской «Летопись Любви: Красное-и-Белое», М.: «Вест-Консалтинг», 2024.

Стихотворения Софьи Оранской, представленные в ее новой книге, как всегда, преисполнены ярких переживаний. Лирическая героиня поэтессы не стесняется распахнуть душу перед читателями, не боится, что ее душевные порывы будут истолкованы превратно. Она говорит в полный голос, обращаясь прежде всего к тем из нас, кто ей созвучен. Для этой эффектной женщины любовь земная в самом жгучем ее проявлении, любовь-страсть — вершина человеческого счастья:

Куда же выше?! Я — уже…
Стою с тобой на той меже,
То ль наяву, то ль в этих снах?
И под дождем — прибитый прах.

Образ дождя выразителен: вода посылается свыше для очищения и обновления жизни. С незапамятных времен это событие трактуется как добрый знак. Он смывает старое и разворачивает перед человеком новое. Дождь способен поменять к лучшему не только землю, но и нашу жизнь. А с появлением в жизни женщины яркого чувства остальные моменты, более «земные», уходят на второй план. До «праха» ли тут, когда сила влечения затмевает разум:

И чувствую тех рук дыханье,
тот стон, тот плач, тех глаз «Молю!»…

Мне кажется, любая женщина была бы счастлива, услышав такое. И сказано все это с обезоруживающей прямотой. Авторское предисловие, кстати, настраивает читателя на очень откровенный разговор о страсти, поэтому данное откровение не становится неожиданностью. Смелость и лиричность высказывания — основное достоинство авторского стиля. Лирическая героиня Софьи Оранской не только не ханжа, когда дело касается чувственного аспекта любви, но и в чисто духовном стремлении к единству с любимым человеком будоражит читательское восприятие. К нам приходит понимание: любить страстно — это с удивлением обнаруживать в себе эмоции такой силы, о которых и помыслить-то ранее не доводилось:

 Белые розы… уколом обиды.
Белые розы… словно тот лед.
Белые розы… Те-двери — открыты!
Белые розы: нас Ангел ведет

Белый, — в круг верных высоких соцветий,
Верь указаниям белой руки!
Белые розы рвут черные сети!
И выплывают в моря корабли!..

На языке цветов белая роза означает чистоту, верность и духовное просветление — состояния, присущие возвышенной и высокой любви. Белые розы — традиционный цветок свадебного букета, и его появление в стихотворении сигнализирует, как важны для женщины данные отношения. Это повторение-заклинание, настойчивое упоминание белизны многократно усиливают переживание лирической героини.

Поэтессе не чужд и поиск новых форм, который выливается в напряженную игру с формой и звуком, как в стихотворении «Колдунья»:

Меня в Себе Ты по–
гло–
щ-щ-щ-ал…
Убить под утро обе–щ-щ-щ-щ-щ-щ-щ-ал.
И ничего еще не знал.
Я — знала: (Ты, уставший, спал)
зачем и как сюда попал.

Шипение — неприятный звук, предупреждающий об опасности. Буква «щ», с помощью которой передается нарастающее напряжение, за счет своего хвостика, визуально тяготеет к земле, как бы укореняется в ней. Проведем прямую аналогию — и увидим, чем могут закончиться плотские наслаждения и как изящно звучит авторское предостережение: физическая любовь чревата последствиями и преподносит немало страданий. Но природа страсти такова, что она и возносит на вершину блаженства, отключая рассудок. И пусть вас не обманывает стилистически возвышенная лексика:

Я знаю: видела уже, —
так мы стояли на меже,
на перекрестке (нежен-груб!)
двух восходящих в Космос ГУБ!

В новой книге Софьи Оранской, русской поэтессы, с середины 1990-х гг. живущей в Париже, любовь-страсть преподносится читателю с чисто французской элегантностью, как нечто неповторимое, уникальное, а потому — завораживающее. Да, это не слишком-то скромно, но это и не причина, чтобы отказываться от приятного чтения. И как жаль тех, кто уверен, что страсть — всего лишь биохимическая реакция организма. Неправда. Это еще и повод для вдохновения, из которого рождаются книги, полные энергии, написанные «с огоньком», а значит — заряжающие читателя жаждой жизни.

Вера КИУЛИНА

От редакции:
Рецензия в печатном виде будет опубликована в газете «Литературные известия», № 3, 2024
Редакция портала «Читальный зал»

2024-03-01